Гранада - частица неба, упавшая на землю или гений места
Петр Вайль: «Связь человека с местом обитания - загадочна, но очевидна. Или так: несомненна, но таинственна. Ведает ею известный древним genius loci, гений места, связывающий интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их материальной средой. Для человека нового времени главные точки приложения и проявления культурных сил - города. Их облик определяется гением места, и представление об этом - сугубо субъективно».
Ронда –ласточкино гнездо, затерявшееся между небом и землей, между жизнью и смертью - родина корриды,
Нерха – безмятежный счастливый рай у моря, за старым холстом с нарисованным очагом, … и так каждый испанский город – пробуждает какую-то самую яркую ассоциацию.
 |
| Вид на Альбайсин |
Совсем другое дело – Гранада, распадается в памяти на множество фрагментов, как древняя головоломка. Ее не спеша разгадывает время, добавляя то одни, то другие штрихи и смыслы в ее образ и дух, и далеко не все из них на виду.
 |
| Фламенко |
 |
| Будда |
Что можно за неделю понять о тысячелетнем городе, который к тому же сам – в постоянном поиске себя?
Все и ничего.
Все – в рамках туристического путеводителя.
Ничего – об этом догадываешься, стоит только дать ногам волю и отправиться, куда глаза глядят.
В последний день все дела завершены, и мы позволили себе заблудиться. Обойдя птичий базар галдящих крон зеленой Plaza Romanilla, брели какое-то время в гомоне к своему отелю, скрытому в лабиринте узеньких переулков возле одной из красивейших площадей Гранады - Plaza del Triunfo, печально знаменитой средневековыми публичными казнями.
 |
| Триумф Непорочной Девы Марии |
Рядом с ней жилось пронзительно беззаботно. Еще в Мадриде, не чувствуя ног от бесконечной пешей прогулки по старым булыжникам, сидя на разогретых за день камнях Plaza Mayor, ощутила подобное, поймав тень радости, испытанной на этом месте кем-то когда-то внезапно помилованным.
По Гранаде шагали не спеша, никуда не сворачивая, увлеченные беседой, надеясь что испанские башмачки – теперь верх комфорта - сами приведут нас привычной дорогой домой, в патио отеля, в жизнерадостные объятия лучезарных соседей -итальянцев Фабрицио и Мануэлы, с которыми вечерами упражнялись в английском со смехом, переглядываниями с подсказками, и жестами, жестами? жестами! Но свои объятия раскрыли нам какие-то новостройки, со взрытым асфальтом широкого проспекта Camino de Ronda, ямами, сгущающимися сумерками и заборами со всех сторон, щетинившимися беспорядочно наклеенными стопками кричащих объявлений. Такой, до удивления напоминавшей спальные районы родной Самары, Гранаду мы еще не видели. И все это тут же принялось таять на наших глазах вместе со светом, утекавшим с каждой минутой за горизонт, и где-то еле слышно серебрилась флейта, и розовое небо сливалось с кармином нагретого кирпича и пришлось с удивлением осмотреться, чтобы понять, куда же попали.
Реальность неотделимая от нашей творческой потенции, от того, как мы способны ее менять, с нею и ею играть». (Играющий в пустоте «Новая книга перемен»)
Мавры, с чьей легкой руки город получил свое имя, звали Гранаду еще и «частицей неба, упавшей на землю». Что-то в этом есть.
Разгоряченные дома плавились в лучах тающего солнца, а я вдоль долгой стены, затаив дыхание, всматривалась в дверь в стене и рисунок, где поток сознания в обрамлении вихря волос самозабвенно из серебристого звука воссоздавал город и его жителей.
Пространство нарисованного музыканта, показавшееся в этот момент единственным настоящим, звучало, отзываясь во мне самОй разноцветной радостью, кого-то он мне напоминал до мурашек знакомого, и все было настолько созвучным, что пришла странная догадка, надо было приехать в Гранаду, чтобы встретить свое отражение на стене дома, заблудиться в чужой стране, в незнакомом городе, чтобы найти себя, вспомнить то, что в последние годы, плотно увязанные с больницами и тревогой, принялось ускользать.
Зачаровано глядя на двойника, я улыбалась, подставив лицо ветру, шептавшему в тот момент что-то прекрасное. Мне тогда пришло в голову, что если уж так случилось, я каким-то образом еще встречусь и с художником. Но как можно рассчитывать что-то выяснить о рисующем гранадские граффити, в последний вечер перед отъездом?
Вернувшись домой, через месяц не без удивления прочла ни где-нибудь, а именно здесь, в блоге Анастасии о Рауле Руисе , творческий почерк и подпись которого настолько узнаваемы, что сомневаться в его авторстве того рисунка с окраины не приходится. «Жил-был в Гранаде потерянный мальчуган, у которого никак не получалось найти себя. Одним прекрасным днем он прыгал с планеты на планету, собирая сны, пока не наткнулся на жестяной баллончик, звучавший как колокольчик.., огромное пламя цвета заполнило все кругом, и …все было цветом, и цвет стал всем. Ребенок был очарован. Внезапно сияние заставило его прикрыть глаза и когда он их открыл, увидел мальчика напротив. Я - твоя улыбка — сказал тот, превращаясь в свет, и слился с ним. Потерянный мальчик вздохнул и улыбнулся, ощутив, что это ветер шепнул ему нечто прекрасное. С тех пор он продолжает странствовать меж планетами, охотиться за снами и раскрашивать все на своем пути, и, таким образом, отражается. Ищет себя...и находит...»
Конечно, написанное Раулем и переведенное Анастасией ничего не проясняет с точки зрения житейской. Оно говорит скорее о происходящем помимо биографий, возможно, о том, как genius loci Гранады прямо сейчас ведет свою самоосвобождающуюся игру.
 |
| Альбайсин |
Разгоряченные дома плавились в лучах тающего солнца, а я вдоль долгой стены, затаив дыхание, всматривалась в дверь в стене и рисунок, где поток сознания в обрамлении вихря волос самозабвенно из серебристого звука воссоздавал город и его жителей.
Пространство нарисованного музыканта, показавшееся в этот момент единственным настоящим, звучало, отзываясь во мне самОй разноцветной радостью, кого-то он мне напоминал до мурашек знакомого, и все было настолько созвучным, что пришла странная догадка, надо было приехать в Гранаду, чтобы встретить свое отражение на стене дома, заблудиться в чужой стране, в незнакомом городе, чтобы найти себя, вспомнить то, что в последние годы, плотно увязанные с больницами и тревогой, принялось ускользать.
Зачаровано глядя на двойника, я улыбалась, подставив лицо ветру, шептавшему в тот момент что-то прекрасное. Мне тогда пришло в голову, что если уж так случилось, я каким-то образом еще встречусь и с художником. Но как можно рассчитывать что-то выяснить о рисующем гранадские граффити, в последний вечер перед отъездом?
 |
| Граффити |
Вернувшись домой, через месяц не без удивления прочла ни где-нибудь, а именно здесь, в блоге Анастасии о Рауле Руисе , творческий почерк и подпись которого настолько узнаваемы, что сомневаться в его авторстве того рисунка с окраины не приходится. «Жил-был в Гранаде потерянный мальчуган, у которого никак не получалось найти себя. Одним прекрасным днем он прыгал с планеты на планету, собирая сны, пока не наткнулся на жестяной баллончик, звучавший как колокольчик.., огромное пламя цвета заполнило все кругом, и …все было цветом, и цвет стал всем. Ребенок был очарован. Внезапно сияние заставило его прикрыть глаза и когда он их открыл, увидел мальчика напротив. Я - твоя улыбка — сказал тот, превращаясь в свет, и слился с ним. Потерянный мальчик вздохнул и улыбнулся, ощутив, что это ветер шепнул ему нечто прекрасное. С тех пор он продолжает странствовать меж планетами, охотиться за снами и раскрашивать все на своем пути, и, таким образом, отражается. Ищет себя...и находит...»
Конечно, написанное Раулем и переведенное Анастасией ничего не проясняет с точки зрения житейской. Оно говорит скорее о происходящем помимо биографий, возможно, о том, как genius loci Гранады прямо сейчас ведет свою самоосвобождающуюся игру.
